Так, поэт, ты паришь под грозой, в урагане,
Недоступный для стрел, непокорный судьбе,
Но ходить по земле среди свиста и брани
Исполинские крылья мешают тебе.
О, вы, умеющие в минуту столь привычной вам легкой грусти так жизнеописать вид за окном, что хочется утереть слезы умиления и тут же выбежать прочь из душных квартир туда, в морозную ночь, и громко, на весь район, прокричать, что любишь эту чертову жизнь, какая она есть! О, вы, не без основания гордящиеся тем, что прочитали уж наверняка больше книг, чем ваши соседи по парте, и единственные в классе осилившие "Войну и мир"! О, вы, днем и ночью грезящие о том, как бы разбить оковы, связывающие вас со всем земным, "сорваться с земли, словно пес с цепи," и расправить-таки свои огромные кылья, о которых вы не ленитесь упомянуть в кажой второй своей записи. О, вы, единственные сумевшие постичь то простое откровение, что...
Как же иногда хочется всех вас убить, чтобы грязь и пошлость этого несовершенного мира как можно меньше касались ваших незамутненных и достойных иной, высшей цели, душ.